Там, где вечное лето (Повесть в 3-х частях с прологом и эпилогом)
Продолжение. Начало тут.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Как огород стал палисадником


Посёлок застраивался, расширялся, по центральной улице, на которой стоял наш дом, всё больше ездили автобусы, легковые и грузовые машины, и это всё сильнее и сильнее беспокоило нашу бабушку. «Овощи и фрукты напитываются вредными выхлопными газами!» — говорилось в каких-то передачах про здоровье, а в зале и маленькой спальне, окна которых выходили на сторону улицы, и вправду иногда лучше было не открывать форточки — как правило, вечером, когда фыркающие служебные автобусы развозили людей с работы.
Конечно, бабушка заботилась о здоровье своих внуков и не могла допустить, чтобы они ели не пойми что. Постепенно она начала переносить все съедобные овощные культуры за пределы посёлка — на дальние огороды, где не было цивилизации и воздух был чист и свеж. Пространство перед домом стало засаживаться всем НЕсъедобным — цветами или просто зелёными растениями, которые, с одной стороны, выполняли роль буфера между выхлопными газами и нашими окошками, а с другой — радовали глаз, потому что зелёный цвет был бабушкин любимый.
Между домом и улицей как раз размещался самый плодовитый и успешный бабушкин сад-огород. Представляю, чего ей стоило решиться убрать его. Но, делать нечего, здоровье дороже, и трудное решение всё-таки было принято. Вместо клубники, огурцов, смородины и кустов малины, которая плодоносила дважды в год огромными сладючими ягодами, появились всякие разные цветы, кустарники, куст лещины — «лесной орех», вечнозелёные низкие растения с шарообразной кроной… Бабушка предпочитала однолетние цветы — так можно было постоянно создавать новый вид перед окнами. Неизменной оставалась только сирень — несколько кустов обычного бледно-сиреневого цвета и одна белая — её я любила особенно. Милые маленькие цветочки, каждый из которых сам по себе такой нежный и чистый, а вместе на одной ветке — как много-много красивых невест на большом празднике.


Из «прошлого» перед окнами остались ещё сливовые деревья — они давали хорошую тень и защищали от пыли. Сливы на них были так себе, поэтому деревья выполняли скорее декоративную и утилитарную функцию, нежели приносили плоды. В дополнение к ним бабушка достала где-то маленький клён — саженец с несколькими листочками. Она ухаживала за ним, выглядывала на него в окошко и радовалась, как малыш подрос за последний год. Так и помню её лучистые глаза и весёлый голос: «Смотри, какой у нас клён!». Это была её гордость.

Постепенно наш палисадник преображался, приобретал завершённый вид — почти дизайнерский! Никто уже не жалел о былом огороде, потому что буйная зелень с вкраплениями цветов разных оттенков радовала глаз, давала желанную знойным летом тень, была экзотикой для соседей и знакомых и, в общем, оказалась достойной заменой съедобной растительности.
Мы со старшим братом к тому времени выросли, закончили школу и поступили в институты, тут же, в Краснодарском крае. Приезжать стали чаще, но всё равно семейство полным составом традиционно собиралось у бабушки летом. В семействе случилось замечательное прибавление — родился младший братик, и теперь мы с ним возились во дворе, играли с котами, рвали траву в палисаднике и на грядках в глубине двора. Он хорошо был «натаскан» бабушкой и отлично различал хвосты морковок от сорняков — маленькие пальчики справлялись с задачей ловко и аккуратно. На грядках ещё росли картошка, свёкла, лук, чеснок, помидоры, огурцы, капуста, зелень. Укроп сажать было не надо — он рос сам, как сорняк, по всем грядкам, поэтому вкусный кубанский борщ у нас неизменно был со свежим укропом, только что сорванным во дворе.
Любимый грецкий орех постепенно старел, ветки засыхали, орешки становились мельче. Зато вокруг него поднималась молодая поросль — новые свежие ореховые деревца, и на некоторых из них уже созревали плотные твёрдые грецкие орехи в зелёной оболочке. Бабушка выбрала пару самых сильных деревьев, а остальные убрала, чтобы не мешали, и молодёжь хорошо пошла в рост.
Под ними сама собой выросла мята и разрослась так, что мы всё лето могли пить с нею чай и потом ещё насушить листья в зиму.
За домом росли 2 айвовых дерева — какие у них всё-таки плоды! Еле-еле разрежешь ножом, такие твёрдые. Зато ароматные, сладкие, все напитанные солнышком и бабушкиной заботой.
На заднем дворе неутомимая хозяйка посадила топинамбур. Он тянулся вверх стройным зелёным лесом, а по осени его выкапывали, как картошку, и ели прямо сырым — целиком или в салатах.
Была ещё возрастнАя, «от прадедОв», так называемая «белая» слива. Никогда и нигде я не ела таких вкусных, таких ароматных слив. Вообще, я не очень люблю этот фрукт, но тут было совсем другое дело! Крупные, сантиметров 5 в диаметре, кожица глянцевая, светло-зелёная с розоватым отливом, мякоть похожа на жёлтый янтарь и вся будто светится. Не слива, а сказка!
Натащишь всякой вкуснятины со двора, и садишься за чтение. Если жарко — в доме, нормально — на улице. Мне по программе филфака вечно задавали читать выше крыши: по одной книге на экзаменационный вопрос. А вопросов — штук 20-30. Вот и считайте, сколько томов надо было осилить между сессиями. «Братья Карамазовы» “уходили” дня за 4.
Однажды старший брат привёз с побережья Черного моря несколько новых саженцев для палисадника. Бабушка ахала и охала от восхищения — это были ёлочки, туя и кипарисы. С новым энтузиазмом она принялась за посадку, подкормку и полив неожиданных гостей. Что-то не прижилось, а что-то заколосилось благодарно и радостно. Под окнами вырастал настоящий лесок — наш, домашний лесок.


Достойным завершением в деле преображения двора стала отмостка по периметру всего дома, новый металлический забор и дорожка от калитки до входной двери. Строили и мостили мы эти сооружения всем миром — от мала до велика. Счастливая хозяйка потом писала нам в письмах, как она выходит во двор и специально гуляет по отмостке, довольная осуществлением давней своей мечты.
Когда все основные бабушкины идеи относительно ландшафта были реализованы, она принялась за переделку внутренних помещений.
Продолжение следует...
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Как огород стал палисадником


Посёлок застраивался, расширялся, по центральной улице, на которой стоял наш дом, всё больше ездили автобусы, легковые и грузовые машины, и это всё сильнее и сильнее беспокоило нашу бабушку. «Овощи и фрукты напитываются вредными выхлопными газами!» — говорилось в каких-то передачах про здоровье, а в зале и маленькой спальне, окна которых выходили на сторону улицы, и вправду иногда лучше было не открывать форточки — как правило, вечером, когда фыркающие служебные автобусы развозили людей с работы.
Конечно, бабушка заботилась о здоровье своих внуков и не могла допустить, чтобы они ели не пойми что. Постепенно она начала переносить все съедобные овощные культуры за пределы посёлка — на дальние огороды, где не было цивилизации и воздух был чист и свеж. Пространство перед домом стало засаживаться всем НЕсъедобным — цветами или просто зелёными растениями, которые, с одной стороны, выполняли роль буфера между выхлопными газами и нашими окошками, а с другой — радовали глаз, потому что зелёный цвет был бабушкин любимый.
Между домом и улицей как раз размещался самый плодовитый и успешный бабушкин сад-огород. Представляю, чего ей стоило решиться убрать его. Но, делать нечего, здоровье дороже, и трудное решение всё-таки было принято. Вместо клубники, огурцов, смородины и кустов малины, которая плодоносила дважды в год огромными сладючими ягодами, появились всякие разные цветы, кустарники, куст лещины — «лесной орех», вечнозелёные низкие растения с шарообразной кроной… Бабушка предпочитала однолетние цветы — так можно было постоянно создавать новый вид перед окнами. Неизменной оставалась только сирень — несколько кустов обычного бледно-сиреневого цвета и одна белая — её я любила особенно. Милые маленькие цветочки, каждый из которых сам по себе такой нежный и чистый, а вместе на одной ветке — как много-много красивых невест на большом празднике.


Из «прошлого» перед окнами остались ещё сливовые деревья — они давали хорошую тень и защищали от пыли. Сливы на них были так себе, поэтому деревья выполняли скорее декоративную и утилитарную функцию, нежели приносили плоды. В дополнение к ним бабушка достала где-то маленький клён — саженец с несколькими листочками. Она ухаживала за ним, выглядывала на него в окошко и радовалась, как малыш подрос за последний год. Так и помню её лучистые глаза и весёлый голос: «Смотри, какой у нас клён!». Это была её гордость.

Постепенно наш палисадник преображался, приобретал завершённый вид — почти дизайнерский! Никто уже не жалел о былом огороде, потому что буйная зелень с вкраплениями цветов разных оттенков радовала глаз, давала желанную знойным летом тень, была экзотикой для соседей и знакомых и, в общем, оказалась достойной заменой съедобной растительности.
Мы со старшим братом к тому времени выросли, закончили школу и поступили в институты, тут же, в Краснодарском крае. Приезжать стали чаще, но всё равно семейство полным составом традиционно собиралось у бабушки летом. В семействе случилось замечательное прибавление — родился младший братик, и теперь мы с ним возились во дворе, играли с котами, рвали траву в палисаднике и на грядках в глубине двора. Он хорошо был «натаскан» бабушкой и отлично различал хвосты морковок от сорняков — маленькие пальчики справлялись с задачей ловко и аккуратно. На грядках ещё росли картошка, свёкла, лук, чеснок, помидоры, огурцы, капуста, зелень. Укроп сажать было не надо — он рос сам, как сорняк, по всем грядкам, поэтому вкусный кубанский борщ у нас неизменно был со свежим укропом, только что сорванным во дворе.
Любимый грецкий орех постепенно старел, ветки засыхали, орешки становились мельче. Зато вокруг него поднималась молодая поросль — новые свежие ореховые деревца, и на некоторых из них уже созревали плотные твёрдые грецкие орехи в зелёной оболочке. Бабушка выбрала пару самых сильных деревьев, а остальные убрала, чтобы не мешали, и молодёжь хорошо пошла в рост.
Под ними сама собой выросла мята и разрослась так, что мы всё лето могли пить с нею чай и потом ещё насушить листья в зиму.
За домом росли 2 айвовых дерева — какие у них всё-таки плоды! Еле-еле разрежешь ножом, такие твёрдые. Зато ароматные, сладкие, все напитанные солнышком и бабушкиной заботой.
На заднем дворе неутомимая хозяйка посадила топинамбур. Он тянулся вверх стройным зелёным лесом, а по осени его выкапывали, как картошку, и ели прямо сырым — целиком или в салатах.
Была ещё возрастнАя, «от прадедОв», так называемая «белая» слива. Никогда и нигде я не ела таких вкусных, таких ароматных слив. Вообще, я не очень люблю этот фрукт, но тут было совсем другое дело! Крупные, сантиметров 5 в диаметре, кожица глянцевая, светло-зелёная с розоватым отливом, мякоть похожа на жёлтый янтарь и вся будто светится. Не слива, а сказка!
Натащишь всякой вкуснятины со двора, и садишься за чтение. Если жарко — в доме, нормально — на улице. Мне по программе филфака вечно задавали читать выше крыши: по одной книге на экзаменационный вопрос. А вопросов — штук 20-30. Вот и считайте, сколько томов надо было осилить между сессиями. «Братья Карамазовы» “уходили” дня за 4.
Однажды старший брат привёз с побережья Черного моря несколько новых саженцев для палисадника. Бабушка ахала и охала от восхищения — это были ёлочки, туя и кипарисы. С новым энтузиазмом она принялась за посадку, подкормку и полив неожиданных гостей. Что-то не прижилось, а что-то заколосилось благодарно и радостно. Под окнами вырастал настоящий лесок — наш, домашний лесок.


Достойным завершением в деле преображения двора стала отмостка по периметру всего дома, новый металлический забор и дорожка от калитки до входной двери. Строили и мостили мы эти сооружения всем миром — от мала до велика. Счастливая хозяйка потом писала нам в письмах, как она выходит во двор и специально гуляет по отмостке, довольная осуществлением давней своей мечты.
Когда все основные бабушкины идеи относительно ландшафта были реализованы, она принялась за переделку внутренних помещений.
Продолжение следует...
0 комментариев