Продолжение. Начало тут.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Как огород стал палисадником
 

 

 
Посёлок застраивался, расширялся, по центральной улице, на которой стоял наш дом, всё больше ездили автобусы, легковые и грузовые машины, и это всё сильнее и сильнее беспокоило нашу бабушку. «Овощи и фрукты напитываются вредными выхлопными газами!» — говорилось в каких-то передачах про здоровье, а в зале и маленькой спальне, окна которых выходили на сторону улицы, и вправду иногда лучше было не открывать форточки — как правило, вечером, когда фыркающие служебные автобусы развозили людей с работы.
 
Конечно, бабушка заботилась о здоровье своих внуков и не могла допустить, чтобы они ели не пойми что. Постепенно она начала переносить все съедобные овощные культуры за пределы посёлка — на дальние огороды, где не было цивилизации и воздух был чист и свеж. Пространство перед домом стало засаживаться всем НЕсъедобным — цветами или просто зелёными растениями, которые, с одной стороны, выполняли роль буфера между выхлопными газами и нашими окошками, а с другой — радовали глаз, потому что зелёный цвет был бабушкин любимый.
 
Между домом и улицей как раз размещался самый плодовитый и успешный бабушкин сад-огород. Представляю, чего ей стоило решиться убрать его. Но, делать нечего, здоровье дороже, и трудное решение всё-таки было принято. Вместо клубники, огурцов, смородины и кустов малины, которая плодоносила дважды в год огромными сладючими ягодами, появились всякие разные цветы, кустарники, куст лещины — «лесной орех», вечнозелёные низкие растения с шарообразной кроной… Бабушка предпочитала однолетние цветы — так можно было постоянно создавать новый вид перед окнами. Неизменной оставалась только сирень — несколько кустов обычного бледно-сиреневого цвета и одна белая — её я любила особенно. Милые маленькие цветочки, каждый из которых сам по себе такой нежный и чистый, а вместе на одной ветке — как много-много красивых невест на большом празднике.
 

 

 
Из «прошлого» перед окнами остались ещё сливовые деревья — они давали хорошую тень и защищали от пыли. Сливы на них были так себе, поэтому деревья выполняли скорее декоративную и утилитарную функцию, нежели приносили плоды. В дополнение к ним бабушка достала где-то маленький клён — саженец с несколькими листочками. Она ухаживала за ним, выглядывала на него в окошко и радовалась, как малыш подрос за последний год. Так и помню её лучистые глаза и весёлый голос: «Смотри, какой у нас клён!». Это была её гордость.
 

 
Постепенно наш палисадник преображался, приобретал завершённый вид — почти дизайнерский! Никто уже не жалел о былом огороде, потому что буйная зелень с вкраплениями цветов разных оттенков радовала глаз, давала желанную знойным летом тень, была экзотикой для соседей и знакомых и, в общем, оказалась достойной заменой съедобной растительности.
 
Мы со старшим братом к тому времени выросли, закончили школу и поступили в институты, тут же, в Краснодарском крае. Приезжать стали чаще, но всё равно семейство полным составом традиционно собиралось у бабушки летом. В семействе случилось замечательное прибавление — родился младший братик, и теперь мы с ним возились во дворе, играли с котами, рвали траву в палисаднике и на грядках в глубине двора. Он хорошо был «натаскан» бабушкой и отлично различал хвосты морковок от сорняков — маленькие пальчики справлялись с задачей ловко и аккуратно. На грядках ещё росли картошка, свёкла, лук, чеснок, помидоры, огурцы, капуста, зелень. Укроп сажать было не надо — он рос сам, как сорняк, по всем грядкам, поэтому вкусный кубанский борщ у нас неизменно был со свежим укропом, только что сорванным во дворе.
 
Любимый грецкий орех постепенно старел, ветки засыхали, орешки становились мельче. Зато вокруг него поднималась молодая поросль — новые свежие ореховые деревца, и на некоторых из них уже созревали плотные твёрдые грецкие орехи в зелёной оболочке. Бабушка выбрала пару самых сильных деревьев, а остальные убрала, чтобы не мешали, и молодёжь хорошо пошла в рост.
 
Под ними сама собой выросла мята и разрослась так, что мы всё лето могли пить с нею чай и потом ещё насушить листья в зиму.
 
За домом росли 2 айвовых дерева — какие у них всё-таки плоды! Еле-еле разрежешь ножом, такие твёрдые. Зато ароматные, сладкие, все напитанные солнышком и бабушкиной заботой.
 
На заднем дворе неутомимая хозяйка посадила топинамбур. Он тянулся вверх стройным зелёным лесом, а по осени его выкапывали, как картошку, и ели прямо сырым — целиком или в салатах.
 
Была ещё возрастнАя, «от прадедОв», так называемая «белая» слива. Никогда и нигде я не ела таких вкусных, таких ароматных слив. Вообще, я не очень люблю этот фрукт, но тут было совсем другое дело! Крупные, сантиметров 5 в диаметре, кожица глянцевая, светло-зелёная с розоватым отливом, мякоть похожа на жёлтый янтарь и вся будто светится. Не слива, а сказка!
 
Натащишь всякой вкуснятины со двора, и садишься за чтение. Если жарко — в доме, нормально — на улице. Мне по программе филфака вечно задавали читать выше крыши: по одной книге на экзаменационный вопрос. А вопросов — штук 20-30. Вот и считайте, сколько томов надо было осилить между сессиями. «Братья Карамазовы» “уходили” дня за 4.
 
Однажды старший брат привёз с побережья Черного моря несколько новых саженцев для палисадника. Бабушка ахала и охала от восхищения — это были ёлочки, туя и кипарисы. С новым энтузиазмом она принялась за посадку, подкормку и полив неожиданных гостей. Что-то не прижилось, а что-то заколосилось благодарно и радостно. Под окнами вырастал настоящий лесок — наш, домашний лесок.
 



 
Достойным завершением в деле преображения двора стала отмостка по периметру всего дома, новый металлический забор и дорожка от калитки до входной двери. Строили и мостили мы эти сооружения всем миром — от мала до велика. Счастливая хозяйка потом писала нам в письмах, как она выходит во двор и специально гуляет по отмостке, довольная осуществлением давней своей мечты.
 
Когда все основные бабушкины идеи относительно ландшафта были реализованы, она принялась за переделку внутренних помещений.

Продолжение следует...